Ночь - волшебное время. Да и к тому же это единственное время, когда вампир может высунуть нос на улицу. Особенно обращенный. Порой мне становиться чертовски завидно аристократам хотя бы в том, что они могут высунуться на улицу днем. Пусть им от этого мероприятия тоже далеко не сладко, но они, по крайней мере, не получают сильные ожоги. Впрочем ладно, не будем корить судьбу за это. Ее вообще надо благодарить за то, что я выжил после того нападения. Ведь мог так и не очнуться, и пришлось бы тогда моему учителю закопать меня где-нибудь на задворках своего дома.
Медленно шагаю вдоль озера, рассматривая небо, отражающееся в водной глади. По крайней мере со стороны именно так и могло показаться. На самом же деле перед моим взором разворачивались совершенно иные картины и действия, я был погружен в раздумья, совершенно ничего не замечая вокруг. Ноги, к слову, сами принесли меня к воде. Они всегда при любой возможности ведут меня к воде. Наверно, в прошлой жизни я был каким-нибудь русалом, ну или рыбой, на худой конец. Меня всегда тянуло к всевозможным озерам, рекам, морям. Тихое шуршание волн приносило небывалое спокойствие в душу, просто-таки заставляя отвлечься от всего мира и погрузиться в свои мысли.
Останавливаюсь, скидываю с плеча сумку в которой лежит бумага и карандаш. Усаживаюсь на землю, вслушиваясь в ночные звуки природы. В голову медленно ползут мысли о том, что ночь не вечна и что надо будет еще найти место, где можно укрыться от солнца. Но мысли эти какие-то далекие, бродят на пороге сознания, не привлекая к себе внимания и пока что не заставляя слишком сильно задуматься. Об этом я подумаю потом, когда жаренный петух в задницу клюнет. А пока... С легкими мыслями тянусь к сумке, достаю оттуда лист бумаги и карандаш и начинаю рисовать. Рисую я обычно исключительно наедине с собой. Странно наверно это. Вроде бы окружающих не стесняюсь, а рисовать в чужом присутствии не могу. Вообще даже говорить о том, что я рисую не могу. Рука сама делает наброски, постепенно наброски приобретают более внятные очертания. Пейзаж, что раскинулся передо мной, старательно переноситься на бумагу.
Внезапно захотелось окунуться в озеро, чтобы вода освежила голову, забрала себе все тяжкие мысли. Отложив лист, медленно поднимаюсь и шагаю к воде, попутно стягивая с себя одежду. Не думаю, что ночью кого-то сюда занесет, а если и занесет, то невелика беда. Стыдом мы не страдаем, мы с ним вообще не особо-то знакомы. Как малое дитя с улыбкой вбегаю в воду и ныряю, на пару минут полностью исчезнув под водой. Вынырнув на поверхность, с довольной миной медленно отплываю в противоположную сторону от берега, где расположились мои вещи. Вот счастье-то великое, больше мне и не надо. Идти туда, куда хочется, а не куда якобы "надо". Делать то, что вздумается. Наверно, многие мечтают о такой жизни.

Вот всегда так, когда сильно так хочешь. чтобы что-то не случалось, оно обязательно сбудется. Спасибо тебе судьба, шутница ты наша. Сначала я услышал шаги на берегу, повернул голову и... Вот кого-кого, а это чудо я точно не слишком желал видеть. Безумный, напрочь лишенный рассудка колдун. Думается мне, что в свое время он явно заигрался в алхимика и напрочь выжег себе мозг.
Останавливаюсь, едва почувствовав под ногами дно. В воду летят камушки. Особой силой сие создание не отличается, поэтому камни не пролетают даже и половину пути. Вздохнув и издав горестный стон, откидываю назад упавшие на лицо мокрые волосы и направляюсь в сторону берега. Парень начинает что-то делать с моими вещами. Смотрю на все это с ледяным спокойствием, не срываясь с места. Хотя вполне мог бы подлететь к этому чокнутому прежде, чем вещи бы рухнули в костер. Колдун бросает мои (!!!) вещи в воду, усердно пытаясь их утопить.
Подавив в себе рычание, окончательно выхожу из воды, попутно подхватив вымокшие до нитки вещи. На берегу лежит сумка, рядом с ней изодранная бумага, которая, кроме как для подтираний, больше ни на что и не годиться.
- И я рад тебя видеть, - произношу безэмоциональным голосом, испепеляющим взглядом рассматривая старого знакомого. - А теперь высуши мои вещи, сделай хоть что-то полезное. Кидаю в колдуна мокрый комок из тряпок. Вид у меня невозмутимый, словно бы я и не стою перед Делвином в чем мать родила. Собственно, чего стесняться-то? Резко оказавшись за спиной колдуна, наклоняюсь к нему, едва не касаясь губами уха.
- И постарайся сделать все идеально, иначе я искупаю тебя в этом озере, а потом... Многозначительно хмыкнув, выпрямляюсь и взъерошиваю иссиня-черные волосы. Нет, он явно в свое время переборщил с алхимией. Потому что определенно нельзя добиться такого цвета волос и при этом оставить мозг в порядке.
Подойдя к сумке, закидываю в нее карандаш и пару уцелевших листов бумаги от греха подальше. А то мало ли что еще может взбрести этому колдуну в голову. Усевшись на траву, наблюдаю за парнем. Сколько мы с ним знакомы? Не слишком много, около пары лет, плюс-минус. Сколько же раз за это время мне хотелось вздернуть его на ближайшем дереве, оторвать его синеволосую головешку и выбросить на съедение собакам. Но нет, что-то меня останавливало. И вовсе не добродушие, им тут даже и не пахнет. Какое-то иное чувство здесь играло главную роль. И совершенно не хочется признаваться какое именно. Даже под пытками не признаюсь.

Отредактировано Габриэль (2012-08-29 23:28:36)